Карачай и Балкария в русско-кавказской войне Баразбиев М.И.

Карачай и Балкария в русско-кавказской войне 

к.и.н. Баразбиев М.И.

Цитата вводная от другого автора: 

"При составлении плана похода в Карачай царские генералы "вовремя вспомнили о бежавшем из Карачая в 1826 году Тенгизбии (Аман-тише) Дудове, который находился в Нальчике. Последний дал важные сведения о дороге, ведущей к Карачаю с северо-востока из района Пятигорья, в обход долины Кубани, и согласился быть проводником русских войск. Так личная ненависть к Крымшамхаловым и анапскому кадию переросла в предательство Родины. Русское командование нашло также еще одного знатока местности близ Карачая - кабардинца Атажуко Атажукина - и с помощью этих двух предателей разработало план военного похода на Карачай" Бегеулов Р.М., "Карачай в Кавказской войне ХIХ в.".

Карачай и Балкария в русско-кавказской войне 

Автор статьи, к.и.н. Баразбиев М.И., г. Нальчик

Русско-Кавказская война, продолжавшаяся, почти сто лет затронула судьбы всех народов Кавказа, и вполне естественно, что балкарцы и карачаевцы также оказались втянутыми в водоворот трагических событий того времени. Одна из особенностей участия балкарцев и карачаевцев в Русско-Кавказской войне состоит в том, что из-за своей малочисленности и естественно-географических условий проживания они выступали против колониальной политики царской России во взаимодействии с соседними народами.

Наиболее активно балкарцы и карачаевцы взаимодействовали со своими ближайшими соседями - кабардинцами, с которыми их с давних времен связывали политико-экономические, культурные, родственные и дружеские взаимоотношения. Так, современный историк К.Ф. Дзамихов отмечает, что в конце XVIII - начале XIXв. карачаевцы приняли участие в особом направлении национально-освободительной борьбы кабардинцев против царизма - шариатском движении, возглавляемом князем Адильгиреем Атажукиным и эфенди Исхаком Абуковым. Балкарцы и карачаевцы пришли на помощь восставшим кабардинцам и во время крупного антиколониального восстания, произошедшего в 1804 году и вызванного началом строительства Кисловодского укрепления и казачьих станиц в районе Пятигорья. Известно, что они совместно с кабардинцами оказали упорное сопротивление большому отряду генерал-лейтенанта Г.И. Глазенапа во время решающего сражения 9 мая 1804 г. на реке Чегем. Сам Глазенап в рапорте российскому императору Александру I докладывал, что бой продолжался с 11 часов утра до 6 часов вечера, отмечая при этом: «...дрались в ущельях большею частью с 11000 отчаянно сражавшимися кабардинцами, чегемцами, балкарцами, карачаевцами и осетинами, выбитыми из 12 окопанных аулов».

Следует отметить, что после поражения нанесенного восставшим кабардинцам войсками генерала Глазенапа, многие из них бежали в горы, то есть в места жительства балкарцев и карачаевцев[3]. Подобное предоставление убежища балкаро-карачаевцами кабардинцам не являлось новшеством, а имело под собой глубокие исторические корни. Так, в 1787 пристав Кабарды писал: «Кабардинцы при случаях тесных всегда находят у них (балкарцев. - М.Б.) свое убежище и укрывательство имений».

Следующее совместное выступление балкарцев и кабардинцев против колониальной политики царизма имело место через несколько лет. В апреле 1810 года в Кабарду была направлена карательная экспедиция под командованием генерала Булгакова. Кабардинцы вынуждены были, в целях безопасности, укрыть свои семейства и скот в горных ущельях и лесах, а князья и дворяне, составлявшие основную военную силу народа, приготовились к их защите.

30 апреля 1810 г. генерал Булгаков рапортовал из лагеря на р. Черек: «Вооруженное их (кабардинцев) собрание более 2000 человек конных и столько -же, как слышно пеших, с помощью балкарцев держащееся в двух укрепленных ущельях при подошве снежных гор, мною заперто».

В 1821-1822 годах главнокомандующий войсками на Кавказе А.П. Ермолов, в целях дальнейшего покорения края, продвинул левое крыло Кавказской линии до самого подножия гор, создав новые укрепления по рр. Малке, Баксану, Чегему, Нальчику, Урвани, Череку и Уруху. Выполняя данный план, генерал Ермолов с войсками, преследуя не желавших подчиняться России кабардинцев, проникал даже в высокогорные ущелья Балкарии.

В частности, стремясь уничтожить аул кабардинского князя Таусултана Атажукина, царские солдаты проникли вглубь Баксанского ущелья. В этом ущелье отряд артиллерийского офицера Ю.П. Коцарева вступил в сражение с жителями Таусултанова аула и помогавшими им балкарцами Урусбиевского общества.

В результате этого сражения кабардинцы, по словам самого Ермолова вынуждены были отступить за Кубань, причем большинство из них остановилось в пределах карачаевского народа.

Известный русский военный историк В.А. Потто писал, что в результате этих событий Ю.П. Коцарев от балкарцев Баксанского ущелья взял аманатов.

Можно отметить, что как свидетельствуют архивные материалы, аманаты были взяты также от знатных семейств и других обществ Балкарии. Аманаты содержались в Георгиевском укреплении, являясь по сути дела заложниками, призванными обеспечивать лояльность их родителей к российскому государству. К примеру, в 1823 г. в Георгиевске находилось семь балкарских аманатов:

• 1 Кургоко Бекбиевич Мисаков - 12 лет;
• 2 Жанхот Кайсынович Айдебулов - 9 лет;
• 3 Асланбек Канукович Абаев - 9 лет;
• 4 Кургоко Келеметович Урусбиев - 17 лет;
• 5 Келемет Асланбекович Балкаруков - 11 лет;
• 6 Мусса Магометович Шакманов- 10 лет;
• 7 Шемахо Александырович Суюнчев - 8 лет.

Затрагивая проблему аманатов, нельзя не отметить, что дети, находившиеся в заложниках, помимо того, что выступали гарантами лояльности их родителей подвергались еще и идеологическому воздействию, призванному максимально сблизить их с Российским государством. Одним из инструментов подобного воздействия на аманатов являлось приобщение их к христианской религии и отказ от ислама, являвшегося идеологическим знаменем борьбы горцев Северного Кавказа за свою независимость.

В частности, в отношении упоминавшихся нами аманатов в одном из документов отмечалось, что при их обучении в Георгиевском приходском училище особое внимание должно быть уделено на обращение их: «... в христианскую веру мерами кротости и сколь можно неприметнее, как например, обучение читать по библейской истории, чтение нового завета и прочее...». (курсив наш; М.Б.)

Кабардинцев, вынужденных переселиться на Кубань вследствие колониальной политики царизма в официальных русских документах того времени стали называть «беглыми кабардинцами». Интересно, что вместе с такими беженцами на Кубань переселилась и часть балкарцев, наиболее связанная родственными и политическими узами с представителями кабардинского народа и не желавшая подчиняться России. Так, из Черекского ущелья на Кубань вынуждены были уйти таубий Аслан Айдебулов и таубии Жаноковы, про которых в одном из документов сказано: «...все Жаноковы сделались неприязненными русскому правительству и бежали за Кубань, забрав всех холопей, скот и имущество».

Покорение Кабарды значительно изменило положение Карачая на Северном Кавказе. Карачай превратился в значительный военно-стратегический плацдарм, связывающий покоренную Кабарду, не оставлявшую надежд вернуть свою независимость, с непокорным Закубаньем. Вместе с тем, через Карачай стала осуществляться связь между Турцией, власть которой еще номинально сохранялась в Закубанье, с Дагестаном и Чечней.

Дальнейшую борьбу против колониальной политики царизма балкарцы и карачаевцы продолжали в союзе с «беглыми кабардинцами» и другим соседними народами. Участие карачаевцев в этой борьбе было столь значительным, что генерал Ермолов в своем предписании капитану Кашутину от 30 июля 1822 г. указывал, что все без исключения карачаевцы являются неприятелями, которых следует при встрече истреблять. Далее Ермолов приказывал: «...стараться собирать все сведения, где в позднюю осень и где в зимнее время будут их (карачаевцев. - М.Б.) стада скота и баранов; узнавать где лучшие идущие к ним дороги. К стороне земель их и по направлению к р. Маре нужно делать движения, но с большою осторожностью и отнюдь далеко не вдаваясь. Я не требую перестрелок и нападений и строго взыщу за бесполезные; но должно беспокоить их движениями и чем менее будут они угадывать оные, тем лучше».

Видимо аналогичные предписания Ермоловым были сделаны и другим русским офицерам, отряды которых вступали в перестрелки с карачаевцами и нападали на их коши. Так, в ноябре 1823 г. казаки полковника Победнова совершили нападение на один из мирных карачаевских кошей и отбили около тысячи голов мелкого рогатого скота.

Активные действия российских войск против Карачая привели к тому, что его правители постарались установить контакты с российским военным командованием. Так, в 1827 г. полковник Коцарев в рапорте генерал-лейтенанту Г.А. Эмануелю писал, что в 1822 г. карачаевцы просили принять их под российское покровительство, соглашаясь принять присягу на вступление в подданство. Российское командование на это предложение потребовало предварительной выдачи аманатов от Карачая, отказываясь без выполнения этого условия вести переговоры с карачаевцами и предполагая в противном случае силой принудить их выполнить все требования России. Карачаевцы, в землях которых находилось много «беглых кабардинцев», отговариваших их от переговоров и обещавщих в случае необходимости оказать военную помощь отказались выдать своих детей в качестве заложников. Разграбление в 1823 г. Круглолесского селения закубанцами изменило ситуацию в каре и отвлекло на некоторое время внимание от Карачая российского командования.

В июне следующего, 1824 года, карачаевцы и кабардинцы участвовали в защите абазинских аулов, принадлежащих князьям Клычеву и Мамсиру Дударукову. В.А. Потто упоминая об этом событии отмечал, что среди двухсот убитых в этой битве кавказцев находились тела молодого сына князя Магомета Атажукина и карачаевского старшины Кубиева (Хубиева. - М.Б.).

Своеобразие участия балкарцев и карачаевцев в национально-освободительном движении народов Кавказа проявлялось и в том, что они зачастую предоставляли возможность проходить через свои земли горцам, отправляющимся на военные операции против царских войск. При необходимости балкарцы и карачаевцы старались оказать подобным горцам всевозможную помощь и защиту. Так, в 1825 г. “беглые кабардинцы" совершили крупное нападение на территорию, занятую российскими войсками, с целью поднять народ Кабарды на новое выступление против царизма. На обратном пути кабардинцы были блокированы в Чегемском ущелье Балкарии и сумели вырваться от преследовавших их войск только лишь пройдя по труднопроходимой тропинке, пролегавшей выше Урусбиевского аула в Баксанское ущелье, а уже оттуда проникли в спасительный для себя Карачай.

Очевидно, что подобные переходы были возможны только лишь при активной помощи местного балкаро-карачаевского населения и его благожелательном отношении к восставшим. В частности, в данном случае помощь восставшим кабардинцам оказал чегемский князь Кучук Каншаов и подвластное ему население, про которых написано следующее: «Чегемские татары (балкарцы. - М.Б.) половина была покорена прежде русскими и имела аманатчиков, другая же, столь же сильная, находилась не под зависимостью нашею (российской.-М.Б.) приставшая к одному старшине Кучуку Каншавову, который имел тесную связь с карачаевцами, заграничными жителями, и часто допускал закубанцев проходить через свои земли и доставлял способ им делать набеги в Кабарде осенью прошлого года, от него силою взят сын его малолетний в аманаты, а сам с народом на верность подданства приведен с приличными для правительства российского условиями».

Процитированный выше текст исторического документа представляет большой интерес для исследователей не только в том плане, что из него можно сделать вывод о неоднократном столкновении русских войск с населением Чегемского ущелья Балкарии, но он в некотором смысле помогает разъяснить ситуацию, связанную с «добровольным» вхождением Балкарии в 1827 г. в состав Российской империи. Из этого документа видно, что на самом деле прошение балкарской депутации, поданное 11 января 1827 г. командующему войсками на Кавказе генерал-лейтенанту Эмануелю являлось простой формальностью, так как фактически балкарские общества после проведенных против них военных операций уже считались подданными Российской империи.

Ситуация в Карачае, располагавшемся в верховьях Кубани, не контролировавшихся еще российскими войсками выглядела несколько иначе. В 1826 году Османская империя направила в Анапу нового сановника Хаджи-Хасана-Чечен-оглы, выходца с Северного Кавказа. Этот сановник обладал такими большими полномочиями, каких его предшественники не имели. В результате, часть закубанских ногайцев и адыгов присягнули на верность турецкому султану, надеясь на его помощь в борьбе с Россией. Карачаевцы, возглавляемые князьями Крым-Шамхаловыми, также пошли на этот шаг и признали себя подданными Турции.

Полковник Коцарев в своем рапорте генералу Эмануелю отмечал, что в этом важном для карачаевцев событии особую роль сыграли «беглые кабардинцы», убедившие их выдать анапскому паше аманатов. Впрочем, на этот шаг карачаевцы пошли неохотно и попытались схитрить, выдав в качестве аманатов детей из фамилий, не пользующихся «уважением в народе». Однако, анапский паша, узнав об этом в качестве аманата оставил у себя в крепости сына старшего князя Карачая Ислама Крым-Шамхалова - Магомета, прибывшего в Анапу главой карачаевской депутации.

В результате этих событий в Карачае сложилась напряженная ситуация, вызванная противоборством двух политических сил, одна их которых была направлена на союз с Турцией, а другая - с Россией. Первая сила, как уже отмечалось ранее, возглавлялась князьями Крым-Шамхаловыми, а вторая - князьями Дудовыми.

Несогласия между двумя партиями постепенно стали принимать довольно острый характер. Так, князья Дудовы попытались убить направленного турками в Карачай эфенди Хаджи-Ахмета, устроив на него покушение. Эта попытка им не удалась и Крым-Шамхаловы, призвавшие на помощь своих сторонников выступили против Дудовых и в результате произошедшего столкновения нанесли им поражение, убив из числа их сторонников двоих человек и столько же ранив. Один из главных зачинщиков этих событий, по прозвищу Амантиш (Гнилой зуб) Дудов, вынужден был бежать из Карачая и поселиться в российских пределах около крепости Нальчик.

Касаясь личности Амантиша Дудова, сыгравшего впоследствии неблаговидную роль в покорении собственного народа, необходимо отметить, что некоторые современные исследователи без серьезных на то оснований считают, что его настоящее имя - Тенгизбий.

В нашем распоряжении имеются документальные данные, позволяющие утверждать, что настоящее имя Амантиша Дудова - Магомет. Так, в документе 1829 года указывается: «…проживающий в Кабарде близ укрепления Нальчикскаго карачаевский мурза Емантыш (он же и Магомет) дал верное слово всем карачаевцам вступить на шариатское разбирательство за увезеннаго им из Карачаева человека по имени Умер…». Далее в документе указывается и фамилия Магомета-Амантиша - Дудов.

Карачаевцы, официально не вошедшие еще в состав Российского государства, продолжали свою антиколониальную борьбу и в июне 1828 года совместно с кабардинцами и представителями других адыгских племен приняли активное участие в нападении и разгроме станицы Незлобной.

Несколько позднее, 25 сентября комендант георгиевского укрепления майор Бентковский сообщал жителям прикумских селений: «Из села Карачаева бежавшие кабардинские князья Магомет Атонуков (Атажукин. - М.Б.) и Измаил Касаев с карачаевцами и кабардинцами до 80 человек, отправились в наши края для злодеяния: вероятно намерены застать врасплох. Объявить всем жителям, чтобы всякий отправляющийся в поле, имел с собой оружие на отражение, в случае нападения хищников».

Столь активное участие карачаевцев в освободительной борьбе кавказских народов вызывало серьезное недовольство российского военного командования. В.А. Потто, описывая события того периода отмечал: «…не было набега, в котором не участвовали бы карачаевцы, не было хищнических партий, которые не находили бы себе приюта в их владениях. Пока существовал этот оплот закубанских народов, имевший значение стратегической цитадели, до тех пор от наших военных операций за Кубанью нельзя было требовать сколько-нибудь удовлетворительного результата».

Эти обстоятельства послужили основной причиной карательной экспедиции против карачаевского народа, предпринятой генералом Эмануелем в октябре 1828 года.

Важные сведения о неизвестной русским дороге в Карачай и проводником их войск стал бежавший из Карачая в 1826г. Амантиш Дудов. Решающее столкновение произошло 20 октября 1828 года, и как предполагает исследователь С.Н. Бейтуганов на стороне карачаевцев выступали и кабардинцы, не желавшие потери такого надежного для себя убежища как Карачай. Битва носила чрезвычайно ожесточенный характер и продолжалась около 12-и часов, причем были моменты, когда казалось, что карачаевцы сумеют выйти из нее победителями. Однако, этого не произошло и победу в тот день праздновали русские солдаты, понесшие потери в сражении убитыми и ранеными в числе 7 офицеров и 156 человек нижних чинов.

После одержанной победы генерал Эмануель потребовал от карачаевцев выдачи аманатов из четырех самых влиятельных фамилий, а также принесения присяги на верность российскому престолу. Помимо этого от карачаевцев требовалось присягнуть и в том, что они впредь не будут принимать, и оказывать какую-либо помощь «беглым кабардинцам» и другим кавказцам, ведущим антиколониальную борьбу.

В сложившейся обстановке карачаевцы вынуждены были подчиниться требованиям генерала Эмануеля и принесли требуемую от них присягу по всем пунктам. Однако, взаимоотношения, Карачая с соседними народами Кавказа были столь сильны, что сдержать ее они не могли, а скорее всего и не хотели. Не случайно, в 1832 г. генерал-лейтенант Вельяминов отправил письмо, адресованное всему карачаевскому народу, в котором строго указывалось: «...Неужели вы забыли, что в прошедшем году все значительные Закубанские партии следуя на хищничества в наши границы и возвращаясь с добычею проходили чрез ваши земли? Неужели вы думаете уверить меня, что вы не в силах противиться сим партиям? Я не хочу вас обманывать пустыми ласкательствами и обещаниями, и потому объявляю вам откровенно, что вы должны избрать одно из двух: либо не пропускать чрез ваши земли закубанских партий, либо увидите Российские войска в жилищах ваших».

В конце своего послания генерал Вельяминов угрожал, что если карачаевцы не перестанут поддерживать отношения с народами Закубанья, то взятые от них аманаты будут сосланы в Сибирь.

Таким образом, мы видим, что карачаевцы и балкарцы были поставлены перед серьезнейшей дилеммой: либо предать своих единоверцев и союзников и жить в относительной безопасности, либо не делать этого и каждую минуту подвергаться реальной опасности вторжения и репрессий со стороны российских властей. В качестве примера подобных репрессий можно отметить, что в 1833 г. в качестве наказания за продолжение вооруженной борьбы карачаевцев против царизма их аманаты были отправлены в Россию и помещены в Дмитриевский полубатальон военных кантонистов, а в 1834 г. на карачаевцев был наложен штраф в 10 тысяч голов мелкого рогатого скота и предъявлено требование выплачивать ежегодную дань в 3 тысячи голов мелкого рогатого скота.

Однако, несмотря на такие суровые меры, балкарцы и карачаевцы продолжали борьбу с колонизаторами всеми возможными в их положении способами, и в частности в форме организации нападений небольшими отрядами на российские укрепления. Так, балкарский князь Нашхо Мамышев организовал отряд, с которым он совершал нападения на, так называемую Кавказскую линию. Во время одного из подобных нападений Мамышев и его соратники, как отмечается в одном из документов, учинили «значительный разбой» и на обратном пути убили из числа преследователей одного урядника и рядового казака.

Все товарищи Нашхо Мамышева были захвачены в плен, а он сам вынужден был покинуть Балкарию и бежать в Чечню. За проступки Мамышева против российского правительства двое его малолетних сыновей были высланы в Россию и помещены в Дмитриевский полубатальон военных кантонистов. В России один их них умер, а второй-Исмаил, после крещения получивший новые имя и фамилию - Марк Афанасьевич Афанасьев, вернулся впоследствии на Кавказ, был причислен к казачьему сословию и служил офицером в русской армии.

Находясь в Чечне, Нашхо Мамышев не прекращал борьбы с колонизаторами и окончил свою жизнь во время очередной боевой операций на линии.

В 1842 г. карачаевский князь Асланбек Крым-Шамхалов совместно с кабардинскими дворянами Муссой Трамовым и Тлекечем Куденетовым и тремя закубанцами из крестьянского сословия совершил нападение на следующего по Военно-Грузинской дороге полковника Нестерова и его сопровождающих. При этом нападении горцы убили есаула Харитонова и отбили у своих противников 11 лошадей. Можно отметить, что Асланбек Крым-Шамхалов к тому времени уже давно находился под наблюдением представителей местной российской администрации, так как им было известно, что он активно помогал переселению за Кубань к непокорным горцам своего родственника кабардинского дворянина Ашабова со всем его аулом.

Проявление непокорности балкарцами и карачаевцами российскому правительству, их участие в вооруженной борьбе против него приводили к очередным репрессивным мерам против них.

Так, в январе 1843 г. репрессиям были подвергнуты жители Чегемского ущелья Балкарии, которые обвинялись в неповиновении начальству, в укрывательстве посланцев от предводителя национально-освободительного движения народов Дагестана и Чечни имама Шамиля, а также в отказе выдать властям своего земляка «знаменитого абрека» Иссу Келеметова.

Чтобы жестоко наказать чегемцев начальник Центра Кавказской линии полковник Голицын приказал направить против них сильный отряд, состоящий из 1200 всадников под командованием ротмистра Давыдовского. Этот отряд должен был напасть на Чегем за час до рассвета 19 января 1843 года и привести «их в порядок», постаравшись захватить живыми предводителей чегемцев: Биаслана Балкарукова, Каншау Кучукова и Тенгиза Битова, а также реквизировать определенное количество крупного и мелкого рогатого скота.

В том, же 1843 году, серьезному наказанию подверглись и карачаевцы, вина которых заключалась в том, что они по-прежнему беспрепятственно пропустили через свою территорию закубанских горцев, совершивших нападение на станицу Бекешевскую. Вместе с тем вина карачаевцев усугублялась и тем, что как писал полковник Голицын: «...хищники прогнанные, разбитые на голову отрядами полковников Крюковского и Львова малыми партиями находили себе убежище во владениях карачаевцев».

За проступки карачаевцев командующий войсками Кавказской линии и Черномории генерал-лейтенант Гурко приказал отбить у них 8 тысяч голов мелкого рогатого скота и отправить в Россию аманатов, содержащихся в Нальчике, а чтобы еще сильнее контролировать положение дел в Карачае потребовал выдачи дополнительно семерых аманатов из самых знатных и влиятельных фамилий.

Таким образом можно заметить, что царские военачальники в своей борьбе с балкарцами и карачаевцами выбрали самый надежный метод, нанося удар с одной стороны по основе их экономического существования - скотоводству, а с другой по их родительским чувствам, требуя выдачи все новых заложников - аманатов. Естественно, что это не могло не оказать своего влияния на дальнейшее участие балкаро-карачаевцев в Кавказской войне. Однако, нельзя не отметить, что несмотря ни на что они продолжали принимать в ней участие еще некоторое время. Заключительным этапом этого участия можно считать присоединение карачаевского народа к борьбе западных адыгов, предводительствуемых знаменитым наибом имама Шамиля - Магомет-Амином.

Магомет-Амин, прибывший на Северо-Западный Кавказ в 1848 году и наиболее прочно закрепившийся в Абадзехии, стремился сделать все возможное для того, чтобы сплотить народы Закубанья в национально-освободительной борьбе против Российской империи. В планах Магомет-Амина особое место отводилось Карачаю, контроль над которым должен был обеспечить соединение его вооруженных сил и войск Шамиля в единый фронт. Не случайно поэтому, что он предпринимал неоднократные попытки овладеть Карачаем. Сам Магомет-Амин в одном из своих писем к Шамилю, датированном 1853 годом отмечает, что подобные попытки он, начиная, с 1848 года предпринимал ежегодно. В частности, он писал: «Мы выступали шесть раз в каждый год по одному разу, чтобы прийти на сторону Карачая, однако Аллах всевышний не сделал, чтобы сопутствовал успех, так как Абадзехи расположены далеко от карачаевцев (Аллах всевышний лучше знает). Расстояние между карачаевцами и средней частью абадзехов составляет семь дней пути при средней ходьбе».

Стремление Магомет-Амина проникнуть в Карачай находило горячий отклик в среде карачаевцев, которые в своих письмах призывали его в Карачай, обещая содействовать всеми силами его предприятиям. Аналогичную переписку карачаевцы осуществляли также и с самим имамом Шамилем.

Впрочем, осуществить проникновение в Карачай Магомет-Амин сумел лишь через несколько лет, а именно в 1855 году. В начале лета этого года он объединил вокруг себя абадзехов, башильбаевцев и убыхов, с которыми и собирался сначала проникнуть в Карачай, а оттуда в Кабарду для соединения с отрядами Шамиля.

15 августа войска Магомет-Амина прибыли в Тебердинское ущелье, а уже на следующий день в его лагерь явились депутаты от карачаевцев и жителей кабардинского селения Касаево, которые принесли ему присягу на верность. Интересно, что переход жителей Касаевского аула на сторону Магомет-Амина совсем не случаен и объясняется тем, что мать его правителя князя Батоко Карамурзина происходила из рода карачаевских князей Дудовых и сам он получил воспитание в Карачае. Именно под влиянием своих родственных взаимоотношений с карачаевцами князь Карамурзин сумел убедить жителей подвластного ему селения присоединиться к движению Магомет-Амина.

17 августа Магомет-Амин вступил в Карачай, где к его отряду в 3 тысячи всадников присоединилась вся карачаевская молодежь . Соединившись с карачаевцами, Магомет-Амин расположился в местности Кадыкой и на спусках к рр. Худес и Кубань, устроив там оборонительные сооружения в виде завалов.

25 августа 1855 года позиции, занятые отрядом Магомет-Амина были атакованы русскими войсками. В сообщении, направленном полковнику Кази-Гирею одним из российских военачальников отмечалось: “Карачаевцы и партия Магомет-Амина... упорно за завалами защищали свою позицию”. Однако, несмотря на упорное сопротивление, Магомет-Амин потерпел поражение и на другой день покинул Карачай, а карачаевцы вновь были вынуждены покориться России. Теперь уже окончательно.

Таким образом, можно сделать вывод, что карачаевцы и балкарцы на протяжении длительного времени принимали довольно активное участие в Русско-Кавказской войне и внесли достойную лепту в национально-освободительную борьбу народов Кавказа с колониальной политикой царизма

источник статьи:
https://karachai.ucoz.ru/publ/ist/istorija/karachaj_i_balkarija_v_russko_kavkazskoj_vojne/10-1-0-7